Удар змеи - Страница 25

— Кто это был, княже? — шепотом поинтересовался мальчишка.

— Ты чего, Андрюша? — растрепал мальчугану волосы Зверев. — Я же обещал показать тебе царя? Так это он и был!

— Правда?! — округлились глаза паренька. — А по виду совсем как… как… Как ты!

— А ты думал, царя для Руси из перламутра на небесах вытачивают? Государь тоже человек… Причем мы с ним в один год родились, и оба род свой от князя Гостомысла ведем. Почему бы нам похожими и не быть? Надевай шапку, простудишься. Поехали домой.

Андрей был уверен, что раньше заката дьяк Посольского приказа никого к нему с обещанным товаром и подорожной грамотой не пришлет. Однако еще до обеда в ворота подворья постучал не кто иной, как князь Иван Михайлович Висковатый собственной персоной!

Зверев в это самое время новеньким колуном разваливал возле навеса крупные березовые чурбаки на аккуратные белоснежные поленья, одетый лишь в валенки и шаровары. Гость, толкнув калитку, скользнул по нему ленивым взглядом, но не узнал — а может, не захотел узнавать — и громко окликнул:

— Есть кто на дворе, христиане?! Хозяин дома? Ну-ка, отворяйте, товар для князя Сакульского прибыл!

— Полель, открой! — Вогнав колун в чурбак, Андрей быстро взбежал по ступеням крыльца, громко позвал: — Варя, ты где?! Одевайся быстрее в чистое, корец со сбитнем гостю приготовь!

Через полминуты он влетел к себе в спальню, наскоро отерся вчерашней рубахой, просунул руки в рукава свежей, одернул подол, накинул сверху безрукавную ферязь с золотым шитьем спереди, быстро, через один, застегнул крючки, опоясался широким ремнем с золотыми накладками, поднял со спинки кресла тяжелую парадную шубу, переложил себе на плечи и степенно пошел вниз, опираясь на резной посох. В неподъемном княжеском одеянии иначе ходить было невозможно — одна шуба весила как два юшмана! Но хоть как-то облегчить ее было невозможно. Снять оправленные в золото самоцветы, крупные пуговицы и драгоценные накладки, уменьшить число мехов, избавиться от лишнего, совершенно ненужного сукна — и сразу слухи поползут: обеднел, мол, князь Сакульский, даже на одежу серебра не хватает. Позо-ор!

По поскрипывающим ступеням, простукивая каждую посохом, Андрей спустился вниз и обнаружил там распаренную простоволосую приказчицу в одном только исподнем полотняном платье, вдобавок еще и влажном.

— Звал, княже? — поинтересовалась она, отирая руки подолом. — У меня там холопы белье выжимают, приглядеть бы надобно. Слабую ткань сии бугаи и порвать могут.

— Одеться! Бегом!!! — округлил глаза Зверев. — Бегом! И корец для гостя мне немедля!

— А-а… — растерялась женщина.

— Боярин Висковатый уж четверть часа на дворе! — зарычал Андрей. — Быстро!!!

— Ой, мамочки! — охнула Варя и метнулась вдоль коридора.

Князь же вышел в прихожую, приоткрыл входную дверь. Дьяк Посольского приказа стоял, опершись на посох, возле саней и следил, как холопы снимают с задка крупный, окованный железными уголками сундук. Наконец холопы управились, подняли ящик с двух сторон, понесли к крыльцу. Дьяк, пригладив окладистую бороду, двинулся вперед.

— Вот, проклятие! — выругался себе под нос Андрей, но выбора не было. Не дать гостю испить с дороги — невежливо. Не выйти встретить гостя — это уже оскорбление. Он вздохнул и толкнул дверь. Шагнул за порог и остановился. Спускаться навстречу полагалось только к дорогому и желанному гостю или к старшему по родовитости. Дьяк же боярин Висковатый был безродным самодовольным выскочкой и князю Сакульскому ни капли не нравился. Впрочем, и Иван Михайлович расположения к Звереву никогда не выказывал. Скорее, наоборот.

Гость степенно пронес себя по ступеням вверх, чуть качнул вперед высокой, надвинутой по самые брови бобровой папахой:

— Здрав будь, князь Андрей Васильевич.

— И тебе здоровья, боярин Иван Михайлович, — вежливо ответил Зверев. Тут распахнулась створка, наружу выскользнула Варя — румяная, в цветастом платке и длинном, до пят, овечьем тулупе, делавшем ее пухлой, как кукла для накрывания чайника.

— Испей с дороги, гость дорогой, — широко и доверчиво улыбнулась приказчица и протянула дьяку простенький деревянный ковшик, больше похожий на поварешку.

Гость начал пить, брови его тут же дернулись вверх, он не без удивления глянул в глаза Андрея, но не остановился и осушил корец до дна, перевернул, уронив на доски последнюю каплю. Довольно крякнул:

— Ох, и славный у тебя сбитень, Андрей Васильевич!

Капля оказалась красной и тягучей. Зверев ощутил слабый пряный аромат и понял, что второпях или просто за неимением угощения Варя налила в ковш не воды, сыта или сбитня, а подаренного боярином Кошкиным вкусного вина. И не то чтобы это было нарушением обычая — вот только подшучивали таким образом, наливая в обязательный для гостя корец что-то неожиданное, все же над друзьями, к коим дьяк Посольского приказа причислить себя никак не мог. Скорее наоборот. Но ведь не объяснять же ему теперь, что это ошибка и он все равно для Зверева что пес смердящий?

— А ты чаще заглядывай, Иван Михайлович, — отвел посох в сторону Андрей. — Чаще и угостишься.

— Благодарствую на добром слове, — даже слегка улыбнулся боярин, — но ныне я с поручением к тебе от государя. Вот, укажи слугам моим, куда сундук в надежное место поставить. В нем товар дорогой для османских эмиров. В деле твоем зело пригодится.

— Надежное… — секунду поколебался князь, потом кивнул: — Идем.

Сняв за прихожей со стены масляную лампу, он провел гостя и холопов почти к самой кухне, указал на дверь оружейной комнаты: